Нефть и мир. «Семь сестер» – дом, который построил Джон - Леонид В. Крутаков

Иллюстрация 44. Замок Акнакарри (Лохабер, Шотландия), где был создан Международный картель

Даже простое описание комбинации, разыгранной США в межвоенный период, представляет собой непростую задачу (теория заговора, конспирология и детективы Агаты Кристи здесь отдыхают). Тем не менее она была успешно реализована.

Схематично комбинация повторяла тактику, которую Рокфеллер применял в борьбе с Pennsylvania Railroad и «Союзом бакинских керосинозаводчиков» (несостоявшийся русский нефтяной картель. – Л. К.), но в данном случае схем было несколько, разыгрывались они в разных концах планеты, и каждая из них многократно наслаивалась одна на другую.

Сущностная (лат. existentia) разница между двумя картелями (Turkish Petroleum и МНК) была в том, что первый носил характер межгосударственного соглашения (прямое следствие Версаля, осколок имперского мира), а второй являлся отражением нового формата (корпоративный стандарт, «мир без победителей»). Эта разница в форматах и стала тем пространством, где была разыграна вся комбинация.

Оба картеля строились на принципе совместного («общего») владения главным ресурсом планеты: бесприбыльные (не коммерческие, давальческие) внутренние операции, единые фрахтовые ставки, единая спецификация для нефтепродуктов, общая базовая цена и соблюдение рыночных пропорций (соответствие объемов продаж объемам добычи) всех участников соглашения. Событийным драйвером комбинации выступала регуляторная разница (межправительственный и корпоративный) в статусах картелей.

Иллюстрация 45. «Красная линия», ограничивающая деятельность Turkish Petroleum

В Turkish Petroleum внутренней валютой (эквивалент обязательств) был фунт стерлингов, а базовая (безубыточная) цена учета обменных операций участников картеля была привязана к подоходному налогу в Англии. В МНК роль внутренней валюты исполнял доллар, а базовая цена была привязана к цене нефти ФОБ Мексиканского залива (цена нефти Техаса, Мексики и Венесуэлы была одинаковой). Определялась эта цена «Справочником Платта» (Platt's Oilgram Price Service – журнал, издаваемый в Кливленде) на основе котировок Esso Export Corporation (дочерняя компания Standard Oil of New Jersey)[523].

Выстроенное после Great War «общее» долговое пространство, по сути своей, было американским (номинировано в долларах). Для адекватной оценки доходов будущего (процент), зафиксированных в долларах, требовалось, чтобы и нефть (обеспечение глобального кредита в настоящем) также отражалась в долларовом эквиваленте. Общая номинация (единая оценка) кредита и его обеспечения (будущее и настоящее) без строгой привязки к золотому стандарту (политизация эквивалента, плавающая точка отсчета) сгенерирует риск вольного обращения с долгом. Сложится математическая, по принципу сообщающихся сосудов, зависимость между ценой доллара и нефти[524].

В будущем, после публичного отказа США от золотого стандарта (1971 год), это приведет к окончательной виртуализации экономических показателей (фьючерсные торги нефтяными обязательствами, «бумажная нефть»). Цена будущего обретет произвольный (легко меняемый) характер. Через процентную ставку (стоимость кредита) ФРС США сможет волюнтаристски влиять на нефтяные цены (глубина кредита, объем обеспечения долга), что спровоцирует целую серию кризисов и приведет к Великой рецессии (подробно об этом говорить будем уже во второй книге. – Л. К.).

Тогда, в 30-х годах прошлого века, модель столкнулась с другим (не кредитным) вызовом, с собственной тенью радикального, по выражению Вильсона, либерализма. Оказалось, что принципы laissez-faire (политика «открытых дверей») губительны для нефтяного рынка, рушат всю модель. Цена на нефть никогда не была результатом рыночной игры. За исключением короткого периода становления отрасли (до создания Рокфеллером своей империи) она всегда была инструментом формирования рыночной игры (начало цепочки мировой стоимости), задавала ее правила.

Как позже, в 1949 году, на слушаниях о МНК отметит в своем докладе (доклад № 25) сенатский комитет по делам малых предприятий (конгресс 81-го созыва), «контролируемая экономика, сложившаяся в нефтяной промышленности, нуждается в абсолютном равновесии спроса и предложения… Действительно конкурентная система, основанная только на подлинных методах сохранения запасов нефти, не могла бы поддерживать поставки нефти на уровне, столь близком к спросу рынка»[525].

Мы уже несколько раз писали про шок, который в начале прошлого века испытала модель, когда выяснилось, что «русская» добыча превысила американскую. Шоком стало не падение уровня добычи, а угроза утери контроля над глобальным кредитом. Повторимся, не прибыль (способ фиксации эффектов роста) обеспечивает экспансию модели, а контроль над дефлятором (объем добычи и цена нефти) мировой цепочки производства стоимости (источник эффектов). Тут мы покажем, как этот шок менял модель связности общества не только в рамках маточной макросистемы (Америка), но и на международном уровне (мировой порядок).

С 1919 по 1928 год США показали самый низкий прирост добычи нефти – 138 %. Венесуэла за это время дала прирост в 24 782,1 %, Иран – 328,7 %, Румыния – 364,9 %, и даже разоренная революцией Россия обеспечила рост в 166,2 %[526]. В абсолютных цифрах Америка оставалась беспрекословным нефтяным лидером, но ниспадающий тренд был очевиден даже на фоне вновь открываемых в Америке богатых месторождений.

Тренд определяла не экономика. Стоимость нефтедобычи в США (изношенные месторождения и скважины, более высокие зарплаты) действительно превышала издержки ближневосточной, однако реальная причина снижения темпов американской добычи была обусловлена политически. В 1924 году указом президента США было создано Федеральное управление по сохранению запасов нефти. О статусе управления говорит тот факт, что в него вошли глава министерства обороны, командующий ВМС, министр внутренних дел и министр торговли.

С 1924 по 1928 год (в ходе переговоров по Turkish Petroleum и МНК) все нефтяные компании США сотрудничали с новым управлением и Американским институтом нефти в целях выработки системы контроля над добычей нефти и ее ценой на внутреннем рынке Америки. Основой такой системы станет соглашение между штатами о пропорциональном распределении добычи нефти. Следить за исполнением соглашения будет специально созданная для этого комиссия из губернаторов нефтедобывающих штатов.

Кроме установления регламента регулирования внутреннего рынка США, Федеральное управление по сохранению запасов нефти займется координацией действий американских нефтяных компаний за рубежом. В 1929 году управление выпустит доклад, в котором укажет, что США «истощают свои запасы опасными методами», и рекомендует помимо сотрудничества в разработке нефтепромыслов Мексики и Южной Америки («нефтяные Балканы») наращивать импорт из других регионов, чтобы снизить темпы истощения запасов в США[527].

В 1930-х годах США с использованием двух базовых принципов Рокфеллера (спрос на нефть не зависит от цены, а нарушение баланса добычи и потребления в одном сегменте рушит весь рынок) создадут административно-командный механизм управления мировым нефтяным рынком. Упоминавшийся уже выше доклад комитета Сената США по делам малых предприятий отмечал в 1949 году: «Методы контроля над добычей и сбытом нефти, действующие в США, основанные на серии законов штатов и федеральных законов, рекомендаций комитетов, экономических экспертов нефтяных компаний и бюро горнорудных предприятий министерства внутренних дел сами по себе не создают контроля. Однако вместе взятые они образуют совершенную систему монополистического контроля над